Константин Кедров. Мария Антуанетта пала жертвой Миледи

Новые известия. – 1998. – 12 сентября (№ 172). – с. 7.

Константин Кедров, «Новые Известия»

МАРИЯ АНТУАНЕТТА ПАЛА ЖЕРТВОЙ МИЛЕДИ

Если бы роман «Три мушкетера» был не фантастическим, а документальным, изменились бы только имена и время действия. Вместо Анны Испанской – Мария Антуанетта Австрийская, вместо лорда Бекингема – граф де Ферзен, вместо кардинала Ришелье – кардинал Роган, а вместо главной интриганки Миледи – графиня де ля Мотт, от которой, кстати, в русском языке закрепилось слово «мотовство».

Дюма просто перенес события конца XVIII века в более ранние времена, но писал он почти что с натуры. Реальная история была намного печальнее, чем роман. Голову огрубили не Миледи, а Марии Антуанетте.

А роковую роль бриллиантовых подвесок сыграло бриллиантовое ожерелье стоимостью в 700000 ливров.

Антуанетта не смогла влюбиться в своего мужа. В отличие от Татьяны Лариной, она была неверная супруга, но добродетельная мать, исправно рожавшая законных престолонаследников. Могла ли она знать, что рожденный ею сын будет отнят от матери, ему внушат, что его мать «проститутка» и «австрийская шпионка», и он будет свидетельствовать против нее в революционном трибунале. Французский Павлик Морозов.

Никто не мог представить себе наступление столь ужасных времен. Двадцатипятилетняя Антуанетта нежно и горячо влюбилась в графа де Ферзена, и красавец Ферзен, известный своим бессердечием и меркантильной расчетливостью, стал совсем другим человеком. Он уезжал на войну, совершал подвиги во имя своей королевы, а когда возвращался ко двору, становился главной и самой ценной жемчужиной Трианона.

Король не то великодушно делал вид, что не замечает этого романа, не то действительно не видел того, о чем знала вся Франция. Такие истории с королями случаются сплошь и рядом. Это при том, что личная семейная жизнь французского двора была подчеркнуто на виду. Весь двор должен был лицезреть, как молодые царственные особы легли в постель в первую брачную ночь. На виду совершались роды престолонаследников, и даже одевание ночной рубашки совершалось в присутствии знатных дам.

Несмотря на все эти ритуалы, личная жизнь у королей, конечно, была. Переписка графа де Ферзена и Марии Антуанетты достаточно интимна и откровенна. Они любили друг друга намного яростней, чем лорд Бекингем и Анна Испанская. В своем дневнике граф де Ферзен сознается себе: «я не могу быть счастлив без нее», «я недостоин ее великодушия и красоты».

Мария Антуанетта, воспитанная в благочестии и сдержанности австрийского двора, только во Франции расправила свои крылья и вырвалась на волю. Она не знала удержу ни в любви, ни в дружбе, ни в ненасытном стремлении к роскоши и красоте. Ее подруга де Полиньяк была буквально засыпана дорогостоящими подарками. В Трианоне были разбиты знаменитые английские сады, подстриженные в виде правильных геометрических фигур. Здесь же были построены китайская пагода и театр. Антуанетта сама играла в «Женитьбе Фигаро» Бомарше роль служанки Розины, а когда она пела арию Дидоны, влюбленной в Энея, все знали, что страстная ария обращена к де Ферзену. Посреди богатеющей и одновременно нищаюшей бурлящей ново-французской Франции Трианон был островом любви и изящества. Здесь царили нежные и тонкие отношения. Все исполнено вкусом и красотой. Это была школа изящества и галантности для Франции и всего человечества. Здесь были взлелеяны тонкие, нежные и романтические отношения между мужчинами и женщинами, которые так облагородили человеческую природу.

Однако мрачные французские буржуа и горожане, измученные инфляцией, лишь скрупулезно подсчитывали сумму королевского долга в 482272 ливра. А тут еще история с бриллиантовыми подвесками. Втайне от короля Антуанетта истратила на них 460000 ливров, а когда она купила бриллиантовые браслеты за 250000 ливров, из Вены пришло гневное письмо от матери Марии-Терезии. Она укоряла дочь в безумном расточительстве.

Однако трата денег – привилегия королей и поэтов. Антуанетта была и тем, и другим. Ее артистическая натура, молодость и красота не знали ограничений. Она попросила короля привезти в Трианон игральные банкоматы и тотчас увлеклась игрой до 3 часов ночи. Потом королева повинилась перед корешем, сказав, что он позволил ей играть, но не ограничил во времени. Король, смеясь, ответил: «Что ж, идите. Вы стоите гораздо больше этого, равно как и это не стоит Вас!». Королева проиграла 100 ливров.

Впрочем, роскошь двора Антуанетты явно преувеличена. Театр, сад, дворец, бриллиантовые украшения – все это предназначалось для всего двора и было в известной мере общественным достоянием. Трианон стал центром артистизма и красоты. И то, и другое подразумевает зрителей, людей, для которых надеваются эти украшения и разыгрываются эти спектакли. Разве можно считать расточительством постановки пьес Бомарше или садово-парковые украшения?

Что касается личной жизни, то здесь роскошь была узаконенным ритуалом. Ведь не могла королева съесть обед, в меню которого значились: паштеты, котлеты, баранье жаркое, индейка под соусом из зелени и чеснока, поросенок в молоке, телячьи отбивные, ветчина по-вестфальски, фаршированные яйца, залитые сметаной, и многое другое. Все это с успехом съедали придворные, которые, отойдя от щедрого королевского стола, разносили по Парижу грязные сплетни о расточительстве королевы. Они не знали, что тем самым готовят себе кровавую гильотину.

Скандал вокруг бриллиантового колье для Антуанетты был разыгран опытным интриганом кардиналом Роганом. Каким-то образом в этом деле оказался замешан и граф Калиостро.

Помня историю с жемчужными подвесками, о которой говорила вся Франция, Роган якобы от лица королевы заказал ювелирам роскошное бриллиантовое колье. На эту авантюру его натолкнула любовница графиня де ля Мотт. Она разыграла целый спектакль в стиле «Женитьбы Фигаро». Какая-то дама в маске предстала перед кардиналом в саду и попросила его заказать колье для королевы. Роган считал, что это и есть сама королева.

Когда Антуанетта получила от ювелиров письмо с требованием отдать деньги за выполненный заказ, она сразу поняла, что это политическая интрига. Францию заполонили памфлеты о расточительстве ненавистной австриячки. Антуанетта потребовала возмездия. Рогана и Калиостро заточили в Бастилию. Однако общественное мнение сделало из кардинала мученика, пострадавшего от королевской тирании. Парламентское разбирательство было насквозь политизировано. Роган предстал в роли обманутого простачка, которого обвела вокруг пальца ля Мотт. Сама графиня была уже далеко в Англии. Суд приговорил ее заочно к клеймению (как Миледи) и каторге, а кардинала полностью оправдали. Парижане ликовали. Эго была прямая пощечина и королеве, и королю. Началось падение династии, которое закончилось гильотиной.

Разговоры о легкомыслии Антуанетты не выдерживают никакой критики. Вот запись в ее предсмертном завещании, после того как чудовищный приговор был зачитан. «Пусть мой сын никогда не забывает последних слов своего отца и пусть никогда не пытается отомстить за нашу смерть. Я умираю католичкой, в той вере, в какую окрестили меня мои родители. Я прощаю своих врагов за то зло, которое они мне причинили».

Когда телега прибыла к месту казни, королева в последний раз обернулась на сад Тюильри, с легкостью спрыгнула с телеги и пошла к гильотине.

Так обезумевшая Франция обезглавила свою Душу. Это случилось 16 октября 1793 года, в полдень. А 20 октября граф де Ферзен написал в своем дневнике: «Я не прекращаю думать о ней, о ее страданиях, о сомнениях, которые я мог разрешить. Эти мысли разрывают мое сердце. Я чувствовал, что потерял все: чувства, интерес, жизнь, все это было связано у меня лишь с ней и все было потеряно». Все было потеряно не только для Ферзена, но и для всей Франции. Нельзя казнить красоту. Возмездие следует незамедлительно.

Книга Эвелин Левер «Мария Антуанетта» написана с традиционных позиций осуждения роскоши королевского двора. Но факты, приведенные в ней, говорят о другом. Революция сопровождалась взрывом варварства, уничтожившего великую культуру, воплощением которой был двор Марии Антуанетты. К счастью, культура не умирает. Погибают только ее носители.